Совсем недавно с попутным ветром меня вновь занесло в любимую Балаклаву: туда, где яхты белыми чайками качаются на легкой волне, струится к морю неповторимыми изгибами бухта, бегут вдоль берега неподражаемые – средиземноморские что ли – улочки, и высится над всем этим словно вышедшая из книг Толкиена крепость. Хотя, если на чистоту, Балаклаву солнечную, летнюю, полную туристов, шумную, пахнущую жареной рыбой и соляркой, я люблю не так сильно, как Балаклаву зимнюю или осенне-весеннюю, изредка припорошенную снегом, чаще умытую дождем и напоенную свежими морскими ветрами. До чего же хорошо осенью или весной бродить по ее пустынной набережной с зонтиком и слушать, как лодки на привязи стучатся друг о друга… 

Балаклава – населенный пункт на юго-западном побережье Крымского полуострова, расположенный на берегу Балаклавской бухты, южнее Севастополя. До 1957 года он был самостоятельным городом и районным центром, затем вошел в состав Севастополя и стал частью его Балаклавского района.
Поселение это значительно старше не только города Севастополя, но и располагавшегося в пределах его нынешних земель греческого Херсонеса. Официальный возраст Балаклавы – более 2500 лет. Греки, поселившиеся здесь примерно в V веке до н.э. уже застали на берегах бухты тавров. Для тавров одним из источников дохода было морское и прибрежное пиратство. Возможно, именно из-за того, что пираты жгли на этих диких берегах гигантские костры, возникло древнегреческое название Балаклавской бухты: Сюмболон-лимне – бухта знаков, символов, предзнаменований. Огонь привлекал проплывающие мимо суда, тавры нападали на них и грабили. Как долго до появления греков в Балаклавской бухте обитало сие суровое племя точно неизвестно. Многие исследователи считают, что Балаклаве даже более 3000 лет, исходя из того, что археологически подтверждено: тавры жили на Южном берегу Крыма с начала I тысячелетия до нашей эры.
Около 1343 года на берегах удобной бухты обосновались генуэзцы. Примерно в середине XIV века на горе Кастрон появились их первые крепостные укрепления. Генуэзцы именовали свою крепость Цембало, Цембальдо, Чембало. Название Чембало до сих пор сохранилось за руинами, возвышающимися над бухтой, и это крупный памятник военно-оборонительной архитектуры средне­вековья, – одна из главных достопри­мечательностей Балаклавы.
Непосредственно в Балаклаву поселение переименовали захватившие его в XV веке турки, что с турецкого переводится как рыбье гнездо или рыбий садок.
В конце XIX века в городке активно развивалось виноградарство и туризм. За первое десятилетие XX в. тут было построено около сотни шикарных дач. Например, дача графа Николая Апраксина была возведена по проекту архитектора Краснова, подарившего Крыму Ливадийский дворец. Российские князья, графы, контр-адмиралы, промышленники, ин­­же­не­ры и родственники царя – все считали пре­с­тижным иметь дачу на берегу Балаклавской бухты. Провинциальное рыбацкое поселение быстро превращалось в модный курорт юга Российской империи.
Совсем иная судьба была уготована Балаклаве в советский период. В начале 50-х годов прошлого века здесь внутри скалы Таврос началось строительство секретного подземного завода для ремонта и снаряжения подводных лодок. Проект имел кодовое название «Объект №825 ГТС». Завод­ские помещения выдолбили в скале и одели в железобетон. Завод и вся его инфраструктура позволяли автономно ремонтировать и обслуживать до семи подводных лодок одновременно, а также, если понадобится, укрыть в штольнях около 10 000 человек от ядерного удара мощностью до 100 тысяч килотонн, что соответствует пяти ядерным ударам по Хиросиме. Сегодня часть завода стала музеем.
Именно по причине секретности в 1957 году Балаклаву и лишили статуса города, ввели в состав Севастополя и сделали закрытой территорией. Бухту и окрестности могли посещать только жители Балаклавского района города Севастополя, предъявляя паспорт с пропиской дежурному на КПП. Остальным севастопольцам (жителям и без того «закрытого» города, попасть в который иногородние могли только при наличии специальных разрешительных документов) въезд на территорию Балаклавы был запрещен.
Сегодня Балаклава вновь один из действующих крымских курортов. Туристов привлекают не только достопримечательности рукотворного характера, но и окрестные пляжи, среди которых самыми популярными остаются великолепные галечные – Серебряный и Золотой. Здешние пляжи покорят вас прозрачностью моря и воздуха, а также особым микроклиматом, который создают окружающие берег горы. И хотя не везде удобно заходить в воду из-за каменистого дна, зато плавать в морской воде – несказанное удовольствие.
Живописные окрестности, неподражаемые виды на море, открывающиеся у подножия старинных башен Чембало, уютные бухточки и гроты неподалеку от Балаклавской бухты – все это обязательно стоит увидеть своими глазами. Вполне может быть, что после увиденного вы влюбитесь в Балаклаву также, как влюблялись в нее многие другие вовсе не похожие на вас люди.
Вот открывается взору путешественника великолепие скал в заповедной зоне у мыса Айя. В это поразительное по красоте место лучше всего добираться по морю, тем более, что нанять катер в Балаклаве – совершенно не проблема. Недалеко от Айя есть немало живописнейших уголков, где можно бросить якорь и устроить купание «в открытом море». Между Золотым пляжем и мысом Айя спускается к морю урочище Аязьма с небольшими уютными бухточками, песчаными и галечными пляжами. Здесь растут знаменитая реликтовая сосна Станкевича, встречающаяся только в Крыму, земляничник мелкоплодный, известный своей розовой корой, которую дерево сбрасывает, как платье, и другие редкие растения. Многие из них занесены в Красную книгу Украины. Часть урочища Аязьма носит народное название «Инжир». Инжир расположен немного восточнее Золотого пляжа.

Великолепная природа, целебный климат, теплое бирюзовое море, в котором можно рассмотреть каждый камешек на дне, а также романтический образ, овеянный древними сказаниями и легендами... Неудивительно, что в Балаклаву приезжали многие известные люди: Александр Грибоедов, Адам Мицкевич, Иван Бунин, Михаил Зощенко, Александр Грин, Анна Ахматова. И это лишь небольшая часть списка творческой интеллигенции в жизнь которой, так или иначе, вошла Балаклава.
Скажем, Леся Украинка с будущим мужем Климентием Квиткой собиралась поселиться в Балаклаве весной 1907 года, но по совету севастопольского врача уехала на Южный берег – для больных туберкулезом поэтессы и ее избранника в Балаклавской бухте в конце марта было еще слишком холодно и сыро. Однако, обвенчавшись в конце мая в Киеве, к осени того же года пара вернулась в знакомые края – «на виноградный сезон», на этот раз в уже облюбованную Балаклаву. Друзья подыскали супругам квартиру на Новой набережной (ныне набережная Назукина). Леся и Климент поселились у актрисы Соколовой, почти под самой крепостью у выхода из Балаклавской бухты. Комплекс дачи Соколовой, образ которого был навеян ренессансными итальянскими палаццо, считался одним из красивейших архитектурных ансамблей восточного берега Балаклавской бухты. Поэтессе здесь хорошо работалось: исследователи даже говорят о Балаклавском периоде в ее творчестве. В Балаклаве Леся Украинка основательно переработала и дописала драму «У пущі», создала стихотворение «За горою блискавиці», неподалеку от развалин генуэзских башен она работала над трагедией «Руфін і Прісцілла» а также над драматическим этюдом «Йоганна, жінка Хусова». Супруги прожили в Балаклаве около двух месяцев.
Но, пожалуй, более других, теснее и неразрывнее судьба связала с Балаклавой писателя Александра Куприна. Куприн открыл для себя уютную бухту, заинтересовавшись ею после рассказов одного балаклавского грека, владельца небольшой устричной лавки в Петербурге. Городок покорил писателя и постепенно Александр Иванович стал все больше времени проводить в Балаклаве, влюбляясь в ее неторопливую жизнь и великолепную природу. Куприн сблизился с мест­ными рыбаками, его даже приняли в рыбацкую артель, где писатель вязал морские узлы, учился ставить паруса, тянул сети и разгружал пойманную рыбу. Дружба и общение Александра Куприна с рыбаками-балаклавцами отразились в цикле очерков, впоследствии объединенных общим названием «Листригоны». Герои рассказов – реальные люди, автор не изменил даже их имен.
Решив обосноваться в Балаклаве на постоянное место жительства, писатель приобрел участок земли на склоне балки Кефало-Вриси. Александр Иванович сам составлял план дома и сада, разбивал дорожки, покупал саженцы, но дачу «Кефаловриси» построить так и не успел. Из-за конфликта с командующим Черноморским флотом въезд в Балаклаву, которая стала для Куприна «землей обетованной», писателю был закрыт. Свое имение при этом Александр Иванович продавать отказался, возможно, надеясь когда-нибудь вернуться на берег своей почти сбывшейся мечты. Увы, надеждам этим осуществиться было не дано.
Позже, в эмиграции, Куприн часто вспоминал о Балаклаве. Летом 1929 года на юге Франции он написал несколько очерков под общим названием «Мыс Гурон», в которых явно слышна ностальгия по балаклавскому периоду.
В августе 1990 года часть улицы Рубцова в Балаклаве назвали именем автора «Листригонов». Памятник Александру Куприну встретит вас на балаклавской набережной.

Анна СНИТКО
Фото Романа ЛАЗАРЕВА