Идея проведения экспедиции по реке Айдар витала в воздухе уже давно, но после того как в прошлом году была организована предварительная малая экспедиция силами любителей природы села Денежниково, стало очевидно: о фактическом состоянии реки необходимо говорить именно сейчас. 

Сборы в экспедицию были непростыми. В первую очередь остро встал вопрос о плавсредствах. Предложение сплавляться по реке на надувных плотах мы тут же категорически отвергли: на воде нас ожидали многочисленные заторы, образованные упавшими подгнившими деревьями или созданные бобрами, а это означало, что на любом участке может случиться пробоина. Прошлогодняя неудача сразу нескольких экспедиций так и не сумевших преодолеть «спеваковский барьер» на байдарках, заставила нас реально оценить обстановку, и тогда проблему водного транспорта взял на себя руководитель сельскохозяйственного предприятия Зиновий Георгиевич Дидоха. Вскоре у него на базе уже стояли две «Казарки», которые ребята сразу спустили на воду. 
В этот раз с нами впервые в экспедицию отправлялись заядлый турист Зиновий Георгиевич Дидоха, предприниматель Владимир Ясаков и учитель Новоайдарского учебно-реабилитационного центра, руководитель школьного лесничества УРЦ Олег Котовой. Когда все было готово, в назначенный день мы собрались, чтобы осуществить свою мечту.

НАЧАЛО ВСЕХ НАЧАЛ
Река Айдар берет начало на Белгородщине в селе Новоалександровка Ровеньковского района. На окраине Новоалександровки есть небольшое поселение Драновка, названное в честь её основателя Семена Драного – ближайшего сподвижника Кондратия Булавина. Тридцать лет назад о том, что именно в Драновке рождается река, напоминала лишь каменная глыба с надписью «Айдар». После украинско-российской экспедиции 2003 года, благодаря её участникам и представителям сельской громады, местность, прилегающая к меловому склону из которого бьют родники, кардинально изменилась. Здесь установили памятный знак, а саму территорию благоустроили.
Вообще в районе пристальное внимание уделяют вопросам охраны окружающей среды. Разработана целевая программа, которая направлена на улучшение экологического состояния местности и, в частности, в пойме реки Айдар. Эта программа по инициативе губернатора принята на уровне Белгородской области, но первыми её начали внедрять именно в Ровеньковском районе. Согласно еще одной природоохранной программе «Зеленая столица» в пойме реки предполагается провести эффективные противоэрозионные мероприятия, такие как высадка лесополос медоносных культур на склонах меловых отложений. На склонах и «неудобках» деревья уже высажены более чем на 2,5 тысячах гектаров. А вот в верховьях реки Айдар значительная площадь поймы заросла камышом. Для того чтобы бороться с этим явлением здесь создают бригады по заготовке камыша. Также рассматриваются в районе и вопросы очистки русла реки в наиболее проблемных местах. Над этим работают специалисты научно-исследовательского института, которые в недалеком будущем представят свои рекомендации. Интенсивно ведется обустройство рекреационной зоны.

ТАКАЯ РАЗНАЯ РЕКА
Село Танюшевка встретило нас серьезными завалами, что и не удивительно. Айдар в этой местности протекает по неширокому руслу, которое местами сужается до 6–8 метров. На некоторых участках реку преграждают упавшие деревья, а на других – по нашему мнению – деревья просто срубили, чтобы сделать удобный переход на левый берег. Но ближе к Белолуцку берега несколько расширяются и течение становится более спокойным. Прошли Максимовку, Кубань, а на подходе к селу Рогово погода начала портиться. Подул ветер. Горизонт затянуло тучами. Стал срываться моросящий дождь. Но это совершенно не повлияло на наши планы. Небольшие заторы, которые возникали на пути, особых проблем не создавали. Мы продолжали плыть в надежде на то, что сможем добраться затемно до Новопскова. На чистой воде небольшой мотор в две лошадиных силы служил хорошим подспорьем и давал вполне реальную возможность прийти к намеченной цели вовремя. Однако, недаром говорят, что «человек предполагает, а Бог – располагает».
После Кубани попали в камышовые заросли, напоминавшие джунгли. Перешли на весла и стали осторожно продвигаться вперед. Примерно через полчаса камыши расступились, открывая великолепный вид на широкую реку. Поразительно, но прозрачность воды была в этих местах, как в аквариуме. Подводный мир реки уникален, и счастлив тот, кто может с ним соприкоснуться в условиях дикой природы. Олег Котовой устроился на носовой части «Казарки» и не сводил глаз с этой красоты:
– Да посмотрите же, какая крупная здесь рыба! – обернулся он ко мне.
– А вон из норки торчит клешня рака, – указал я на небольшую кручку, которая была видна так отчетливо, что хотелось опустить с лодки руку и вытащить добычу.
С точки зрения обилия раков и раковых норок, район был действительно уникальный, но большое количество водорослей резко задерживало продвижение наших экипажей. Мы уже не гребли, а отталкивались от дна веслами, для того чтобы иметь возможность пробиться на чистую воду. А река будто дразнила: на смену илистому дну и водорослям приходили участки с твердым дном, но было настолько мелководно, что всем приходилось выпрыгивать из лодок и проталкивать их, дабы уберечь днища от возможных повреждений.
Первое серьезное препятствие нас ожидало у села Рогово. Здесь через реку переброшен железный мост, который не давал никаких шансов пройти его по воде. Низкая осадка сооружения служила серьезным препятствием не только нам, но и всему что плыло вниз по течению: кушере, веткам деревьев, пластиковым бутылкам и прочему хламу. Пришлось побарахтаться в этой жижеподобной массе, чтобы расчистить место, откуда можно вытянуть лодки на берег. Это было наше первое «водное крещение», за которым с интересом наблюдал подъехавший на «Беларуси» тракторист. Кода мы вытащили вторую лодку, он не выдержал и спросил:
– Хлопцы, а шо вы тут делаете?
– Купаемся, – не моргнув ответил Володя Ясаков. Мы дружно «заржали». Заулыбался и тракторист. Мокрые, опутанные водорослями и ряской, меньше всего мы смахивали на отдыхающих. А если учесть что кушера во время цветения еще и «кусается»… После неё появляются небольшие волдыри и начинается зуд, который проходит только тогда, когда тело находится в воде.
К концу дня мы сделали привал вблизи села Осиново. После Рогово нам открылась совершенно другая река: широкая, полноводная, с удивительно красивыми берегами. Недаром еще десять лет назад эти места мы окрестили Луганской Швейцарией. На одном из перекатов, на очередном мелководье, вдруг увидели на островке посреди реки бунгало: сооруженный из камыша дом, в котором можно было укрыться не только от дождя, но и от ветра. Внутри установлен столик, вокруг него лавочки – пожалуйста, отдыхай, кому охота. В углу заметили небольшой запас дров. Ну как тут не остановиться хотя бы на пару минут?!
А затем довольно серьезной преградой на нашем пути встала плотина. Если в прошлые годы мы проводили лодки по обводному каналу, который в «часы пик» обеспечивал сброс лишней воды, то сейчас положение было совершенно иным: вода в реке упала, водобойные ступени высохли и стали разрушаться. Река за водобойными ступеньками заросла камышом и осокой. Перебрасывать здесь лодки было и неудобно, и небезопасно для их металлических днищ. Однако если правый берег был пологим, но опасным, то левый «обрадовал» экспедицию крутым склоном почти трехметровой высоты. В народе есть пословица: «Глаза боятся, а руки делают». Мы были готовы к трудностям, поэтому, принимая решение, больше всего беспокоились о сохранности наших «Казарок». На крутой берег взобраться гораздо труднее, но ведь земля не бетон, а значит, именно здесь преодолевать склон будет наиболее безопасно для лодок. Около часа максимальных усилий стоила нам эта преграда. Зато лодки, скользя по земле и траве, не царапали днище. Опускаться по такому же склону к реке уже не было ни сил, ни желания. К тому же, оранжевое солнце садилось за отроги меловой горы, а на юге клубились тяжелые дождевые облака. Начал было моросить небольшой дождик. Не сговариваясь, быстро натянули палатку. Володя Ясаков зажег «финский факел», и через некоторое время на берегу пылал костер. Всю ночь вдалеке полыхали зарницы и слышались раскаты грома. С меловой горы доносился аромат чабреца и других трав. Вся природа будто уснула под убаюкивающий шум водопада и потрескивание сухих поленьев…

НУЖНЫ ЛИ РЕКЕ ЗЕМСНАРЯДЫ?
Очередная ночевка застала нас в районе села Лиман Старобельского района. Как же нам повезло, что мы живем на берегу реки, которая по праву считается одной из самых чистых в Украине! И это не простые слова: вот мы отчетливо видим дно, но достать его веслом длиной 2,2 метра не можем. А ведь еще не так давно малые реки становились полигоном для экспериментов различного толка. То по указке «родной партии» вокруг речек вспахивали пойменные луга, то с остервенением бросались выпрямлять русла, чтобы вода текла поближе к овощным плантациям, то строили на берегах заводы и фабрики, изрядно загаживавшие воду и превращавшие речку в братскую могилу для раков и рыб. До сих пор заядлые рыболовы с содроганием вспоминают ядовитые сбросы Старобельского молокозавода и Новоайдарской птицефабрики. Сейчас же у реки есть время для того, чтобы хоть в какой-то степени восстановиться.
– В черте города река Айдар зарастает очень интенсивно, – рассказывает Старобельский городской голова Александр Гончаров. – Мы понимаем, что в одночасье вопрос этот не решить, но понимаем и то, что дальнейшее бездействие может привести к непоправимым последствиям. В настоящее время не проблема заказать земснаряд и оплатить его работу из внебюджетных средств, но как бы в данном случае не навредить. Над рекой уже провели достаточно экспериментов, и сейчас мы просто не имеем права на ошибку. Вообще необходимо поднимать вопрос о принятии общегосударственной программы сохранения малых рек, тем более что такая программа может работать на нашу экономику, на развитие регионов, на создание новых рабочих мест. Ежедневно из города вывозится на свалку 36 тысяч кубометров отходов, а ведь их можно перерабатывать, и землю, которая отведена под свалки, пустить в хозяйственный оборот. В то же время все что скопилось на берегах рек, в скверах и на улицах, будет закупаться у населения для дальнейшей переработки.
Обращаясь к проблеме утилизации водорослей, должен сказать, что к нам поступают предложения самого различного толка. Фермеры, которые разводят в своих хозяйствах водоплавающую птицу, заявляют о готовности закупать у населения ряску и водоросли, что пойдут и на корм, и на подстилку для птицы. Впоследствии скопившаяся биомасса может быть переработана в органические удобрения и станет основой для получения высоких урожаев. Второй путь – складирование водорослей в специальные бурты, обработка их биопрепаратами для получения высококачественного перегноя, который можно будет реализовывать через торговую сеть.
На уровне районной государственной администрации и горсовета мы стараемся самостоятельно искать пути решения проблем. Недавно поступило предложение использовать для очистки реки придонное течение. Что это такое? На реке Айдар в настоящее время функционируют две плотины: в Новопскове и Старобельске. Их первоначальное предназначение было в том, чтобы поднять уровень воды и подать её на орошаемые поля. Но за время эксплуатации возле этих плотин скопился наносной ил. Поскольку сброс воды идет от верхней отметки, количество ила на дне увеличивается. А если для сброса воды использовать нижнее течение? Для этого надо приподнять затворки и периодически совершать сброс через нижние створы плотин. Во время половодья таким образом можно, не вкладывая особых средств, производить естественную очистку русла. Для углубления русла реки мы намерены выбирать только те участки, которые сами не могут освободиться от придонного ила, нанесенного за последние десятилетия. Но и здесь необходимо предусмотреть использование сапропеля в качестве органического удобрения. Затраты на его извлечение и транспортировку окупятся повышением урожаев на полях, где будет выращиваться экологически чистая продукция. Думаю, что здесь слово за нашими законодателями из Верховной рады.
Полные впечатлений и радужных надежд мы снова двинулись в путь. Впереди нас ожидала Хворостяновка – небольшое село на правом берегу реки. Мы очень боялись завалов, которые образуются возле мостов. Мост на Хворостяновку прошли лихо, а вот за поворотом буквально врезались в толстый слой кушеры. Попытались прорваться на скорости в четыре весла, но не тут-то было. Кушера была настолько плотной, что грести не представлялось никакой возможности. Подушка растительности застопорила ход нашей «флотилии», а потом и вовсе ее остановила. На протяжении около 700 метров затор взял реку плотным захватом. Именно здесь, под Хворостяновкой, мы увидели настоящий завал, представлявший реальную угрозу реке. Как он образовался? По словам рыбаков, два года назад в воду упало несколько деревьев, которые и создали затор. Прошедшего времени хватило, чтобы на этом месте река обмелела, начала появляться болотная растительность, и в результате образовался своеобразный тромб, грозящий превратить речку в болото. Без помощи государства местным советам подобные проблемы решать очень трудно.
Пройти этот затор мы не могли, так что стали разрабатывать план переброски плавсредств. Сначала хотели действовать дедовским способом, широко применявшимся казаками и испробованным нами во время предыдущей экспедиции – катить лодки по бревнам. Но, прикинув, решили воспользоваться помощью группы поддержки на автотранспорте, что постоянно была с нами на связи. Пока другие участники экспедиции готовили лодки к переброске, я решил пойти вдоль берега пешком.
Люди в Хворостяновке, которую я прошел с посохом в руках, были добрыми и приветливыми: аккуратные домики, ухоженные дворы, любознательные детишки и сердобольные старушки, которые, крестясь, всегда вынесут вам кружку холодной воды… Жизнь на берегу реки здесь течет тихо и размеренно. Оказалось, что после хворостяновского завала река все же осталась красивой и широкой. В селе Петренково остановился у развалин. Какая-то женщина с букетом цветов в руках, проходя, поздоровалась.
– А что здесь было? – спросил я.
– Школа. Её еще при царе построили, а вот доломать не смогли. Стены пробовали разбивать отбойным молотком. Не вышло. Во как наши деды дома делали! На века! Большое было село, веселое, а теперь остались лишь развалины да могилка солдатская.
Женщина положила цветы на холмик и перекрестилась. Тут только я заметил небольшой обелиск. Мы постояли молча. Так встретил нас Новоайдарский район.

БЕРЕГА, БЕРЕГА…
Село Штормово имеет славную историю. Во время Булавинского восстания его жители поддержали вольных казаков и именно здесь, между Штормово и Шульгинкой, булавинцами было нанесено серьезное поражение царским войскам. После подавления восстания по приказу Петра I жители сел, стоявших на реке Айдар, были жестоко уничтожены: плыли вниз по течению сотни плотов, на которых умирали мученической смертью распятые на крестах повстанцы…
– В те далекие времена Айдар здесь был совсем другим, а сейчас на этой территории река не в состоянии очиститься не только от упавших деревьев, но и от мощных колоний водорослей, – рассказывал нам при встрече председатель Новоайдарской районной государственной администрации Николай Заходяченко. – Если не вмешаться в этот процесс, мы можем просто потерять нашу «водную жемчужину». Приведу наглядный пример: всего 30 лет назад в реке Белая, что протекала через Белокуракино, можно было купаться, а теперь её просто не существует. Если же говорить о проблемах малых рек вообще, то могу предположить, что в тех местах, где начнут такие же работы как и в Новоайдарском районе, защитники экологии, возможно, столкнутся с проблемами, которые создает существующее законодательство. Прежде всего, разговор идет о необходимости содержать русло реки в надлежащем состоянии, а это невозможно без разработок лесов в пойме рек. Вот здесь-то экологическая прокуратура может попортить нервы любому, кто попытается вырезать даже сухостой. Поэтому мы добились того, что Новоайдарское ГЛОХ получило официальное разрешение на разработку лесов в пойме рек в любое время года. Это значительно облегчит задачу контроля над состоянием реки.
После села Штормово, на подходе к Спеваковке, нас ожидали и заторы, похожие на хворостяновские, и участки, заросшие водорослями подобно старобельскому, и завалы, каких видеть не приходилось на всем протяжении реки. Встретил нас Новоайдарский район необыкновенной по красоте и размерам плантацией белых лилий, а впереди… опять новое поле, покрытое кушерой. Неужели будет также как под Хворостяновкой?
Лодки снова с разгона вошли в водоросли, но пройти их в этот раз нам оказалось под силу. Когда вышли на сравнительно чистую воду, Олег Котовой сказал:
– Похоже, через год–полтора этот участок мы уже одолеть не сможем. Если, конечно, реку здесь не почистят.
А ведь скоро село Денежниково, и предстоящий отрезок Спеваковка–Денежниково за последние годы не прошел никто…
Мы ринулись в неизвестность. Сразу же за мостом, ведущим в село Спеваковка, река разделилась на два рукава. Левый приток шумел бурными перекатами, поэтому мы пошли вправо по более тихому руслу. Но оказалось, что тихое не значит более легкое. На расстоянии всего 20–25 метров нас ожидали три завала, которые ребята разбирали, стоя по пояс в воде. При этом они умудрялись активно работать бензопилой. И самый критический момент экспедиции был именно на спеваковском отрезке маршрута, когда на прижатую течением лодку с берега стало падать подгнившее дерево. О том, что дерево медленно наклоняется в нашу сторону, предупредил отчаянный крик Владимира Ясакова:
– Прыгайте с лодки!
Не сговариваясь, мы с Зиновием оттолкнули лодку вверх по течению, а когда вода понесла нас опять к завалу, развернули корму, и носовая часть стала медленно уходить из-под злополучного дерева. Когда бревно с грохотом упало поперек реки, нос лодки от ствола отделяло каких-нибудь 5–7 сантиметров. Олег Котовой по упавшему бревну подошел к нам и провел воображаемую траекторию полета:
– Ну говорили же вам прыгать! А если бы дерево все-таки упало на лодку, летали бы вы тогда на веслах, как барон Мюнхгаузен на ядре.
До села Денежниково в тот день мы так и не дошли. Но в чем «фишка» данного отрезка пути для себя уяснили. Опыт Спеваковки пригодился уже на следующий день на довольно сложном участке завалов в районе села Безгиново. А пока нас встречали новоайдарцы. Среди них был Михаил Савин – профессор, доктор наук, заведующий лабораторией НИИ имени Таирова в городе Одессе. Когда я рассказывал о братской могиле, что стоит возле разрушенной школы, профессор попросил меня отойти в сторонку:
– Знаете, – говорил он, волнуясь, – у меня есть к вам серьезный разговор. Во время Изюмско-Барвенковской операции наши войска несли большие потери, и тела убитых красноармейцев плыли по речке. Женщины, жившие в Штормово (а среди них была и моя сестра), доставали тела из реки и хоронили солдат за околицей села. Между селами Штормово и Денежниково не менее 18 человек захоронено в братской могиле, но ухаживать за ней сегодня уже некому. Вот и сестра моя отошла в мир иной с печалью и тревогой, что с ее уходом за той безымянной могилкой никто не присмотрит. Я обращался к трем председателям Новоайдарской райгосадминистрации. Все обещали проблему эту рассмотреть, однако, воз и ныне там. Пожалуйста, поднимите вопрос, успокойте мою душу...
А мы выходим на заключительный отрезок пути, и он ведет нас к Северскому Донцу в районе Веселой Горы. С нетерпением ждем того момента, когда увидим устье нашей реки. Справа появляется большая церковь, указывая на то, что путешествие близится к финалу. Последние усилия, – и вот наш водный путь окончен, экспедиция завершилась. Она показала, что вопросы охраны малых рек беспокоят руководителей районных государственных администраций, но для дальнейшего поддержания водного режима как Айдару, так и другим малым рекам Украины требуется государственная поддержка. Мы просто не имеем права закрывать глаза на существующие проблемы и должны оставить нашим потомкам чистые и полноводные реки.

Владимир Мартынов.
Луганская обл.
Фото автора